Ты снова в клетке! — закричал Ночной Волк. Оставь это. Оставь свое тело и иди ко мне!
Слишком поздно, прошептал я. Убегай, убегай. Не дели этого со мной.
Разве мы не стая? — донесся до меня скорбный волчий вой.
Они были у моей двери. Она уже открывалась. Страх охватил меня, и я затрясся. Я чуть не поднес ко рту свою пилюлю и не сжевал ее немедленно. Но вместо этого я сжал в кулаке крошечный бумажный пакетик, решив забыть о нем.
Тот же человек с факелом, те же два стражника. И та же команда:
— Ты, встать!
Я отбросил в сторону плащ Браунди. Один из стражников еще сохранил достаточно человечности, чтобы побледнеть от того, что он увидел. Другие двое были крепкими. И когда я не смог пошевелиться достаточно быстро для них, один стражник схватил меня за руку и рывком поднял на ноги. Я невольно вскрикнул от боли, и это заставило меня задрожать от страха. Если я не смог сдержать крик, как мне выстоять под давлением Уилла?
Они вытащили меня из погреба и повели вниз по коридору. Я не говорю, что я шел. Все мое тело окостенело за ночь. Раны на бедре и правой руке открылись и болели. Боль теперь была как воздух. Я двигался сквозь нее, вдыхал и выдыхал ее. В караулке меня вытолкнули в середину, кто-то ударил меня, и я упал. Я лежал на полу на боку. Я не видел никакого смысла в том, чтобы попытаться сесть; у меня не было достоинства, которое следовало бы сохранять. Пусть лучше они думают, что я не могу стоять. Лежа, я соберу все остатки сил, которые можно назвать моими собственными. Медленно, с трудом я очистил свое сознание и начал возводить защиту. Снова и снова сквозь туман боли я проверял стены Силы, которые поднял, укрепляя их и прячась за ними. Стены вокруг моего разума, вот что я должен был охранять, а совсем не жалкую плоть. В комнате вокруг меня люди выстроились вдоль стен. Они хихикали и тихо разговаривали друг с другом. Я едва замечал их. Моим миром были мои стены и моя боль.
Раздался скрип, и из открытой двери повеяло сквозняком. Вошел Регал. Уилл шел вслед за ним, беспечно излучая Силу. Я чувствовал его так, как не чувствовал никогда прежде ни одного человека. Даже не глядя на него, я ощущал форму и жар горевшей внутри его Силы. Регал думал, что это всего лишь орудие. Я посмел испытать крошечное удовлетворение, зная, что принц не представляет себе всей опасности этого орудия.
Регал занял свое кресло. Кто-то принес маленький стол. Я слышал, как открылась бутылка, и до меня донесся запах вина. Боль сделала мои чувства необычайно сильными. Я слышал, как Регал пьет. Я отказывался признать, как сильно мне хотелось пить.
— Ты только посмотри на него. Мы не зашли слишком далеко, Уилл?
Что-то в игривом и восторженном тоне Регала дало мне понять, что сегодня он отдал должное не только вину. Может быть, дым? Так рано? Волк сказал, рассвет… Регал никогда не вставал на рассвете. Что-то было не так с моим ощущением времени. Уилл медленно двинулся ко мне и навис надо мной. Я не пытался пошевелиться, чтобы увидеть его лицо, и крепко вцепился в свой скудный запас сил. Он резко толкнул меня ногой, и я застонал против воли. Почти в то же мгновение он обрушил свою Силу. Здесь, по крайней мере, я держался твердо. Уилл резко втянул воздух носом и с силой выдохнул. Потом повернулся к Регалу.
— Ваше величество, вы без риска сокрушили его тело. Это не будет видно даже через месяц. Но внутри он по-прежнему сопротивляется. Боль может отвлечь его от охраны сознания, но не уменьшит его Силу. Я не думаю, что таким образом вы его сломаете.
— Я не просил у тебя этого, Уилл, — резко отозвался Регал. Я слышал, как он пошевелился, устраиваясь поудобнее. — Ах, это слишком долго. Мои герцоги становятся нетерпеливыми. Нужно сломить его волю сегодня.
Он задумался, потом спросил Уилла:
— Ты сказал, мы сокрушили его тело? Что же ты предлагаешь в качестве следующего шага?
— Оставьте его наедине со мной. Я могу получить у него то, чего вы хотите.
— Нет, — спокойно отказал Регал. — Я знаю, чего ты хочешь от него, Уилл. Для тебя он толстенный мех с вином, полный Силы, который ты хотел бы осушить. Может быть, когда-нибудь ты его и получишь. Но не сейчас. Я хочу, чтобы он встал перед герцогами и признал себя изменником. Более того, я хочу, чтобы он ползал передо мной и молил о пощаде. Я заставлю его разоблачить всех тех, кто предал меня. Он сам должен обвинить их. Никто не усомнится в его словах, когда он назовет их предателями. Пусть герцог Браунди увидит, как обвиняют его собственную дочь, пусть весь двор услышит, что леди Пейшенс, которая так громко кричит о правосудии, сама изменила короне. А для него… эта девка-свечница, эта Молли.
Сердце мое затрепыхалось.
— Я еще не нашел ее, мой лорд, — сказал Уилл.
— Молчать! — загремел Регал, почти как король Шрюд. — Не придавай ему этим мужества. Ее не нужно находить, чтобы он смог объявить ее предательницей. Мы можем отыскать ее, когда у нас будет время. Он пойдет на смерть, зная, что она последует за ним. Я очищу Олений замок от навозной кучи предательства, от всех, кто посмел изменить мне! — Он поднял свою чашу, словно клялся самому себе, и осушил ее.
Он говорит, подумал я про себя, почти так же, как говорила королева Дизайер. Одновременно хвастливо и трусливо, и капризные хныкающие нотки слышны в его голосе. Он будет бояться всех, кто ему неподвластен. А на следующий день испугается тех, кого он держит в руках, и испугает еще больше. Регал с грохотом поставил свою чашу и откинулся в кресле.
— Что ж, будем продолжать, да? Келфри, подними его.
Келфри был опытным человеком и не получал удовольствия от своей работы. Он не церемонился, но вел себя не грубее, чем это было необходимо. Он встал за моей спиной и держал меня за плечи. По-видимому, Ходд не обучала его. Я знал, что если резко откину голову назад, то могу сломать ему нос и, возможно, выбить часть зубов. Но это было для меня не намного легче, чем стоять прямо. Я согнул руки перед животом, отстраняясь от боли и собирая силы. Через мгновение я поднял голову и посмотрел на Регала. Я пробежал языком по деснам, чтобы отлепить губы от зубов, и заговорил:
— Ты убил собственного отца.
Регал окаменел в своем кресле. Человек, державший меня, напрягся. Я повис на его руках.
— Сирен и Джастин сделали это, но приказал ты, — сказал я тихо.
Регал встал.
— Но не прежде того, как мы связались Силой с Верити. — От этого усилия я покачнулся, — Верити жив, и он знает все.
Регал шел ко мне, а Уилл следовал прямо за ним. Я перевел взгляд на Уилла и постарался говорить угрожающе.
— Он знает и о тебе, Уилл…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});